Давид Прозоров - Раскрашенное Небо

Юр. Аввакумов + Алена Кирцова - Шкала: Соловки

Юр. Аввакумов + Алена Кирцова - Лимерик(и)

Алена Кирцова + Юрий Пальмин - Еда

Ефимов/Куприянов/Леонтьев/Мухин/Нестеров/Пальмин - Точки Схода

В предисловии к фотоальбому Дениса Летбеттера "Флинт" урбанолог Алан Берто написал: "Руинам полагается быть романтичными. В начале двадцатого века, когда новые строительные материалы заменили камень и кирпич, европейские архитекторы серьезно дебатировали, будут ли руины оставленные модернистской архитектурой иметь эстетическую ценность и вдохновлять будущие поколения подобно руинам древнего Рима. Летбеттер демонстрирует нам, что, несомненно, материал для вдохновления и переживания в XX веке есть, но, возможно, совсем не тот, что мы ожидали". Что же может увидеть московский зритель в фотографиях американского города, если не прочтет предварительно горький текст автора? Безлюдные, и оттого уже банальные виды американской провинции, как мы ее с времен Ильфа и Петрова представляем, скрывающие нравы из только что прошедшего в наших кинотеатрах фильма Ларса фон Триера. Если в триеровском Догвиле отсутствует архитектура, но лицедействуют люди, то в летбеттеровском Флинте архитектура и есть деятельность. Трещины в стенах и на асфальте, покосившиеся вывески - для россиян дело привычное. Даже в своей заброшенности Флинт – недосягаемый образец чистоты и порядка для большинства российских городов. И все же есть у человеческого глаза удивительное свойство мгновенно замечать разницу между упадком и возрождением. Мы легко отличали деклассанта от богемы при том, что вещи на том и другом были с Тишинского рынка. В фотографиях Флинта перед нами, несомненно, город выморочный.

У Виктора Некрасова встречается где-то антиностальгическое предостережение: не возвращаться туда, где провел детство, не проходить аллеями, по которым гулял с любимой. Деннис Летбеттер вернулся. Город Флинт, в котором прошло его детство, крупный промышленный центр в штате Мичиган всего за пару десятилетий обанкротился. Город, просто как человек, в одночасье стал бомжом. В своих фотографиях Летбеттер избежал ностальгических чувств. Это работа дисциплинированного и строгого художника. Он не избежал, не мог отказаться от "тоски по родине" в своем предисловии к книге и выставке. Это выраженная гражданская позиция гуманитария.

Руина ХХ века не умиляет. Мы родились в век катастроф, военных либо экономических, а последствия катастрофы не могут умилить, даже если все архитекторы, сговорившись, начнут строить из вечных материалов, как не было ничего романтичного в руине дрезденской Фрауенкирхе. Главная руина, вопреки нашей воле и зрению, живет не в реальности, а в человеческом воображении – это руина нашей веры в естественный ход вещей, в святость детских воспоминаний, рушащихся у нас на глазах насильственно и неминуемо. Руина, которую не в силах восстановить никакой реставратор. (Юр. Аввакумов)

(Выставка)